![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Здравствуй, Солнечный город.
Jul. 20th, 2011 04:39 pmНезнайка возврашался от Селёдочки по Огуречной к себе домой. С Селёдочкой он больше не жил, но иногда по старой памяти захаживал, особенно когда заводились денежки, ну вы взрослые коротышки, понимаете. В своё время, сразу после Луны, Селёдочка года два была его законной женой, потом Знайку свергли, гигантские растения сдохли, и Незнайка оказался «бесперспективным». Селёдочка сразу ушла к быстро богатевшему коротышке Еврейчику, затем тот нашел себе помоложе и Селёдочка осталась одна. К Незнайке она впрочем не вернулась – нечего нищету плодить – но Незнайка с ней отношения поддерживал, зла не помнил. Любил, кто понимает. Было поздно, на Огуречной погасли огни, однако Незнайка не боялся – кто польстится на немолодого ботаника, одетого по нелепой моде Знайкинских времён. Опытным коротышкам будет в это трудно поверить, но Незнайка все эти годы так и работал в НИИ Гигантских растений, был буквально ботаником, как он любил шутить. Сами гигантские растения сгинули почти сразу после первой экспедиции на Луну, их поразил неизвестный завезённый с Луны вирус. Знайке следовало бы про это заранее подумать, всё же Гигантские были продуктом искусственным, в своё время подверглись жесточайшим генетическим манипуляциям, размножались только инбридингом и потому любая внешняя инфекция была для них губительна. Но Знайка, как настояший профессор Преображенский, затеял таки свою идиотскую экспедицию на Луну, чем погубил и себя и Гигантские и Солнечный. Восстановить Гигантские так и не удалось, начался голод, а с ним и социальные катаклизмы. Коротышки перебивались кто как мог, летали на Луну за семенами, разводили их на огородах и тем питались. Порядки тоже в конце концов установились лунные, коротышка Еврейчик, про которого раньше никто и не слышал, быстро прибрал всё ценное в Солнечном, про коллективизм времён Знайки как то сразу забыли, каждый выживал как мог. Незнайка тогда ни в чём этом не учавствовал, считал себя великим учёным, де «летал на Луну» «ещё тогда» и остался работать в НИИ. Первые годы он буквально голодал, Селёдочка ушла, Незнайка перебивался в основном переводами с лунного, благо в своё время выучил, и с ненавистью смотрел как богатели Новые Коротышки во главе с вездесушим Еврейчиком. Потом стало полегче, как то пообвыклись, к тому же во главе Солнечного стал коротышка Утин, несколько поурезавший беспредел Еврейчика, а главное, наладивший за твёрдые фертинги продажу воздуха на Луну. Товар шёл хорошо, на Луне, вследствии внутрипланетного положения годного для проживания пространства, свежего воздуха требовалось много, и по построеной ещё Знайкой трубе широко потёк ценный товар. Дела в Солнечном несколько наладились, никто уже не голодал как в первые годы после Знайки, а про то что будет когда кончится воздух никто не думал. У Незнайки вообше складывалось отчётливое впечатление что отечественными СМИ Солнеченого руководит коротышка Голопузый,в своё время утешавший их в трюме баржи Дурацкого Острова: «Братцы! Не надо плакать. Чего нам жалеть? Здесь жалеть нечего. Вот увидите: сыты будем -- как-нибудь проживем. Не надо отчаиваться!Мало ли чего говорят! Поживем -- увидим.» И хотя отечественными СМИ заправляли на самом деле другие люди (мистер Голопузый руководил крупнейшим медиахолдингом на собственно Луне), тем не менее школа его медиа пиара чувствовалась во всём. Самого Незнайку, побывавшего в своё время аж на Дурацком Острове, было, конечно, не пронять, но коротышки Солнечного оказались восприимчивы и привычно повторяли «Поживем, братцы, -- увидим! Сыты будем -- как-нибудь проживем!» . Незнайка всё это проходил раньше, но его никто не слушал, он был всего лишь ботаником, а СМИ принадлежали всё тому же Еврейчику (впрочем, тот же Еврейчик забирал и львиную долю доходов от продажи невосполнимого воздуха).
В этих раздумьях Незнайка уверено шёл по Огуречной в почти полной темноте, на этой улице он вырос, повзрослел и даже состарился. Сегодняшняя Огуречная мало напоминала Огуречную времён Знайки – на месте многочисленых унылых НИИ, в которых ботаники распивали чаи, от безделья обжираясь продуктами гибридированых ими Гигантских , возникли новые кафе, магазины, ночные клубы. Туда Незнайка не ходил, у него не было денег, но перемены его даже радовали, улица стала веселее, наряднее. Про то что стало с этими самыми НИИ и их обитателями Незнайка не думал, живы будем – не помрём. Зато как приятно было пройтись по оживлённому, словно на Луне, проспекту, вспомнить как он в первый раз зашёл в лунное кафе , «извините, я ничего не знаю ни про какие деньги», эх, молодость.
Коротышка Мохнатый уже давно стоял на аллейке Огуречной, поджидая зазевавшегося прохожего. Мохнатый был беспредельшиком даже по меркам маленького, но городого народа, из мест компактного проживания которого он приехал за деньгами в Солнечный. Вследствии длительной истории совокупления предков Мохнатого с осликами и прочей живностью лицо его имело несколько странную форму - широкую в жевательной части и очень узкую в районе головного мозга. Не то что бы коротышка Мохнатый был от рождения злой, просто отец всегда учил его – вот встретишь старушку, убей. Убьешь, отнимишь луковицу, луковица – малость, да теперь ведь твоя! Разница! Этот урок Мохнатый запомнил на всю жизнь и радовался любой добыче – заваливал ли он богатого коротышку с тысячной мобилой или какого нибудь допотопного ботаника с парой рублеедов в кармане, всё же хоть луковица, но его. На этом месте из темноты вышел немолодой коротышка отдетый в широкополую шляпу времён Знайки и штаны с заплатками на коленях. Об такого руки марать было хоть кому западло, но Мохнатый вспомнил про луковицу, пропустил ботаника мимо себя, быстро и бесшумно догнал и профессионально ударил ножом в левую сторону груди.
Незнайкины воспоминания про Лунное кафе внезапо прервала резкая боль. Незнайка хотел повернуться и посмотреть что происходит, но вдруг увидел Огуречную точно такую как 25 лет назад, без реклам и забегаловок, залитую солнечным светом, заполненую белокожими голубоглазыми коротышками, спешившими по своим делам. Более того, он почувствовал что он и сам идёт по этому Солнечному, незаметный в толпе, но совсем не нищий сотрудник ненужного НИИ, а молодой подаюший надежды учёный из команды Знайки, только что вернувшися со стажировки с Луны. Это было так прекрасно, что стало трудно да и незачем дышать.
Мохнатый привычно ошупал труп, cтараясь не запачкаться вылившейся изо рта кровью. В карманах было только несколько рублеедов, даже на луковицу не хватит, и правда не стоило мараться. Мохнатый со злобы сплюнул и пнул труп. Затем по привычке на второй раз перебрал ветхую одежонку и - о чудо - во внутреннем кармане в районе сердца нащупал таки небольшой кружок. На свет Божий (в роли которого выступал электрический фонарик Мохнатого) явились золотая монетка достоинством в 20 фертингов, какие имели хождение на Луне в дознайковские (до коммунистического вторжения, говоря официальным языком) времена. Вот это была удача так удача, спасибо отцу за науку, слава Аллаху. Двадацать фертингов золотом стоили тысячи полторы сегодняшних бумажных фертингов и уж совсем много тысяч рублеедов. На эти деньги можно было экономно прожить месяц, и даже Мохнатому хватало их на несколько дней. Занималась заря. Надо было уходить, пока фараончики не нашли труп ботаника. Мохнатый был счастлив, он любил Солнечный, это был его город. День обещал быть насышеным.
Пончик вышел на лестницу своего пентхауса очень растроеный, невнятно боромоча под нос «вот тебе и весь сказ». День начался угрюмо, прямо перед выходом на работу позвонила Селёдочка и сказала что сегодня утром убитого Незнайку нашли на аллейке Огуречной. С Незнайкой Пончик не встречался лет 20, но новость всё равно была не из приятных. Пончик, впрочем, привык к подобного рода новостям, в своё время, сразу после Знайки, коротышки вокруг него исчезали таким образом чуть не ежедневно. Да и сам он выжил в обшем-то случайно – когда в начале его предпринимательской деятельности на него наехал Бандитик, Пончик от крыши дерзко отказался. Не ожидавший такой наглости Бандитик всё же сначала спросил по понятиям: «Да ты кто внатуре такой?» . «Я-Пончик!» – гордо сказал начинаюший предприниматель и Бандитик, взглянув в чуть роскосые глаза собеседника, почёл за лучшее ретироваться. Времена были давние, кто из читателей может помнит, тогда Воров и Авторитетов ещё каждый день в телевизоре не показывали, интернета вовсе не было, в лицо Людей никто не знал. Бандитик на всякий случай решил подождать и навести справки. Самые догадливые читатели уже поняли, что Бандитик, ослышавшись, принял Пончика за известного вора. Пока разбирали (дело дошло аж до самого Красавчика), Пончик наладил бизнес, задружил со Шмыглем-оглы из местной Полиции, и с Бандитиком имел теперь связи чисто деловые. Как раз о нём он и думал, рассеяно садясь в шикарный "ЛунВо!" и выруливая со двора. Чёрт, Незнайку было реально жалко. Стоило может пробить это дело через Бандитика. Незнайку, конечно, не вернёшь, но так, для себя.
С этими мыслями Пончик вырулил на Огуречную. Пончику повезло ещё и с бизнесом – он занимался увеселительными парками, скупая старое оборудование на Луне и монтируя его в Солнечном. Бизнес приносил неплохой доход, а главное, не привлекал внимание рейдеров, подмявших всё в Солнечном. Еврейчик, несмотря на широко разрекламированую гениальность, мог на самом деле только давать деньги в рост (да и то часто прокалывался), ну ещё торговать по построеной Знайкой трубе невосполнимым воздухом, хлопотный бизнес с вертяшимися колёсами, центрифугами и помпами для воды его не привлекал. Абрек как раз интересовался развлекательным бизнесом, но и его способности дальше устройства ночного клуба с голыми девками и коксом не шли. Так что тема была удачная, хотя и хлопотная. Пончик включил радио, из приёмника донеслось издевательское «Прошай, дорогая берёза, прошай дорогая сосна». На эту песню был снят смешной клип, там известные слова Знайкиных времён иллюстрировли отправку дорогостояших экспортных пиломатериалов на Луну в последней оставшейся от Знайки транспортной ракете. «Своё бы что придумали» - злобно подумал Пончик и переключил канал. Оттуда немедленно раздалось переложеное на на ритм хип хопа - «Утин шёл с бухлом на речку, перепрыгнул через овечку! Медвеедев был голодный проглотил утюг холодный!» - Пончик в сердцах сплюнул и выключил радио. Интересно, что в постзнаечном Солнечном и через 20 лет ничего нового придумать не могли, несмотря на всю свободу и неоспоримую гениальность занявшего весь эфир Еврейчика.
Пончик свернул на улицу имени академика Звёздочкина (бывшую Космическую), прославившегося ещё во времена Знайки тем, что в глаза назвал последнего «садовой головой». Опасаясь скандала, охрана Корифея Всех Наук быстро вывела Звёздочкина из помешения, и Звёздочкин долго потом требовал чтобы его с женой отправили за казённый счёт на Луну для срочного лечения супруги, якобы страдавшей смертельным недугом, перед которым был бессилен и сам Пилюлькин. Знайка зловредно отказал. Давно не было на свете ни Знайки, ни Звёздочкина , но вдова его всё жила, рассказывая небылицы про гениальность своего мужа и козни Знайки. Пончик сам присутствовал на том диспуте, и, хотя методы Знайки не одобрял, всё же не мог задним числом не признать что Знайка-то был во всём прав. Легко обгоняя допотопные творения Винтика и Шпунтика, работавшие на идиотской газированой воде, Пончик отдался воспоминаниям. Ещё и при Знайке он держал цех, подпольно продавал в Солнечном дефицитные по тем временам шерстяные костюмы (вот на этом как раз углу сдавал фарце), дома имел целый склад тряпья. От него всегда несло нафталином и коротышки зажимали носы при встрече, особенно Фуксия тогда воротила нос, было обидно. Потом, после Знайки, когда все вспомнили про рублееды, она бегала за ним, но у Пончика были другие проблемы. Так и сгинула Фуксия где-то на Луне, в доме терпимости, говорят. И зачем всё было? Пончик так и не женился, «хватало дворовых девок». При Знайке Пончик любил поесть, мог в один присест стрескать недельный космический рацион, теперь же врачи строго запретили переедать, поставили на тренажёры, и Пончик выглядел стройнее, чем в молодости. С другой стороны, про еду лучше было теперь и не думать. Ну и зачем те деньги? Ну да, бизнес, колёсики крутятся, фонтаны бьют, Лунво, будь оно не ладно. И всё же Пончик по большому счёту чувствовал себя на манер непроросшего семени Гигантских, какие в изобилии валялись на полях после заражения неизвестным лунным вирусом. Зачем жил, для какой цели родился? А ведь была же какая-то цель. Колесики, твою мать, фонтанчики. В ночи небытия вспыхнет светильник, зажжённый неведомой рукой, смотрите на пламень его – это жизнь Коротышки, в финальном аккорде симпровизировал Пончик, заруливая на стоянку к офису.
Пончик ткнул кнопку справа от входной двери и та торопливо отворилась (у Пончика в офисе всё было устроено на Знайковский манер, по возможности без новомодных затей). Быстро прошёл по коридору («не в духах» – поняли офисные сидельцы, планктон уныло заволновался), в кабинете привычно ткнул большую красную кнопку на столе, включился компьютер, по переговорной связи сей же час затараторила секретарша: «Господин Пончик, пришла документация на центрифугу 4СП5, мастер с Луны прилетает на той неделе...». На экране компьютера первая супень отделилась от основной части. «Закажи на вечер похоронный венок, да подороже, «У Безенчюка», что ли. И соедини меня срочно с Бандитиком, вот тебе и весь сказ...»- перебил секретаршу Пончик и вырубил связь. В нижнем яшике стола он нашёл всегда хранившееся там 20 фертингов золотом, какие имели хождение на Луне в дознайковские (до коммунистического вторжения, говоря официальным языком) времена. Эти монетки им с Незнайкой в своё время выдал Знайка на манер медалей - как «первым покорителям Луны». Пончик задумчиво взвесил на ладони тяжёлую монетку. Эх, Незнайка, Незнайка. На экране компьютера отходила вторая ступень. Пончик начал просматривать имэйлы. Здравствуй, Солнечный город. День начинался.
В этих раздумьях Незнайка уверено шёл по Огуречной в почти полной темноте, на этой улице он вырос, повзрослел и даже состарился. Сегодняшняя Огуречная мало напоминала Огуречную времён Знайки – на месте многочисленых унылых НИИ, в которых ботаники распивали чаи, от безделья обжираясь продуктами гибридированых ими Гигантских , возникли новые кафе, магазины, ночные клубы. Туда Незнайка не ходил, у него не было денег, но перемены его даже радовали, улица стала веселее, наряднее. Про то что стало с этими самыми НИИ и их обитателями Незнайка не думал, живы будем – не помрём. Зато как приятно было пройтись по оживлённому, словно на Луне, проспекту, вспомнить как он в первый раз зашёл в лунное кафе , «извините, я ничего не знаю ни про какие деньги», эх, молодость.
Коротышка Мохнатый уже давно стоял на аллейке Огуречной, поджидая зазевавшегося прохожего. Мохнатый был беспредельшиком даже по меркам маленького, но городого народа, из мест компактного проживания которого он приехал за деньгами в Солнечный. Вследствии длительной истории совокупления предков Мохнатого с осликами и прочей живностью лицо его имело несколько странную форму - широкую в жевательной части и очень узкую в районе головного мозга. Не то что бы коротышка Мохнатый был от рождения злой, просто отец всегда учил его – вот встретишь старушку, убей. Убьешь, отнимишь луковицу, луковица – малость, да теперь ведь твоя! Разница! Этот урок Мохнатый запомнил на всю жизнь и радовался любой добыче – заваливал ли он богатого коротышку с тысячной мобилой или какого нибудь допотопного ботаника с парой рублеедов в кармане, всё же хоть луковица, но его. На этом месте из темноты вышел немолодой коротышка отдетый в широкополую шляпу времён Знайки и штаны с заплатками на коленях. Об такого руки марать было хоть кому западло, но Мохнатый вспомнил про луковицу, пропустил ботаника мимо себя, быстро и бесшумно догнал и профессионально ударил ножом в левую сторону груди.
Незнайкины воспоминания про Лунное кафе внезапо прервала резкая боль. Незнайка хотел повернуться и посмотреть что происходит, но вдруг увидел Огуречную точно такую как 25 лет назад, без реклам и забегаловок, залитую солнечным светом, заполненую белокожими голубоглазыми коротышками, спешившими по своим делам. Более того, он почувствовал что он и сам идёт по этому Солнечному, незаметный в толпе, но совсем не нищий сотрудник ненужного НИИ, а молодой подаюший надежды учёный из команды Знайки, только что вернувшися со стажировки с Луны. Это было так прекрасно, что стало трудно да и незачем дышать.
Мохнатый привычно ошупал труп, cтараясь не запачкаться вылившейся изо рта кровью. В карманах было только несколько рублеедов, даже на луковицу не хватит, и правда не стоило мараться. Мохнатый со злобы сплюнул и пнул труп. Затем по привычке на второй раз перебрал ветхую одежонку и - о чудо - во внутреннем кармане в районе сердца нащупал таки небольшой кружок. На свет Божий (в роли которого выступал электрический фонарик Мохнатого) явились золотая монетка достоинством в 20 фертингов, какие имели хождение на Луне в дознайковские (до коммунистического вторжения, говоря официальным языком) времена. Вот это была удача так удача, спасибо отцу за науку, слава Аллаху. Двадацать фертингов золотом стоили тысячи полторы сегодняшних бумажных фертингов и уж совсем много тысяч рублеедов. На эти деньги можно было экономно прожить месяц, и даже Мохнатому хватало их на несколько дней. Занималась заря. Надо было уходить, пока фараончики не нашли труп ботаника. Мохнатый был счастлив, он любил Солнечный, это был его город. День обещал быть насышеным.
Пончик вышел на лестницу своего пентхауса очень растроеный, невнятно боромоча под нос «вот тебе и весь сказ». День начался угрюмо, прямо перед выходом на работу позвонила Селёдочка и сказала что сегодня утром убитого Незнайку нашли на аллейке Огуречной. С Незнайкой Пончик не встречался лет 20, но новость всё равно была не из приятных. Пончик, впрочем, привык к подобного рода новостям, в своё время, сразу после Знайки, коротышки вокруг него исчезали таким образом чуть не ежедневно. Да и сам он выжил в обшем-то случайно – когда в начале его предпринимательской деятельности на него наехал Бандитик, Пончик от крыши дерзко отказался. Не ожидавший такой наглости Бандитик всё же сначала спросил по понятиям: «Да ты кто внатуре такой?» . «Я-Пончик!» – гордо сказал начинаюший предприниматель и Бандитик, взглянув в чуть роскосые глаза собеседника, почёл за лучшее ретироваться. Времена были давние, кто из читателей может помнит, тогда Воров и Авторитетов ещё каждый день в телевизоре не показывали, интернета вовсе не было, в лицо Людей никто не знал. Бандитик на всякий случай решил подождать и навести справки. Самые догадливые читатели уже поняли, что Бандитик, ослышавшись, принял Пончика за известного вора. Пока разбирали (дело дошло аж до самого Красавчика), Пончик наладил бизнес, задружил со Шмыглем-оглы из местной Полиции, и с Бандитиком имел теперь связи чисто деловые. Как раз о нём он и думал, рассеяно садясь в шикарный "ЛунВо!" и выруливая со двора. Чёрт, Незнайку было реально жалко. Стоило может пробить это дело через Бандитика. Незнайку, конечно, не вернёшь, но так, для себя.
С этими мыслями Пончик вырулил на Огуречную. Пончику повезло ещё и с бизнесом – он занимался увеселительными парками, скупая старое оборудование на Луне и монтируя его в Солнечном. Бизнес приносил неплохой доход, а главное, не привлекал внимание рейдеров, подмявших всё в Солнечном. Еврейчик, несмотря на широко разрекламированую гениальность, мог на самом деле только давать деньги в рост (да и то часто прокалывался), ну ещё торговать по построеной Знайкой трубе невосполнимым воздухом, хлопотный бизнес с вертяшимися колёсами, центрифугами и помпами для воды его не привлекал. Абрек как раз интересовался развлекательным бизнесом, но и его способности дальше устройства ночного клуба с голыми девками и коксом не шли. Так что тема была удачная, хотя и хлопотная. Пончик включил радио, из приёмника донеслось издевательское «Прошай, дорогая берёза, прошай дорогая сосна». На эту песню был снят смешной клип, там известные слова Знайкиных времён иллюстрировли отправку дорогостояших экспортных пиломатериалов на Луну в последней оставшейся от Знайки транспортной ракете. «Своё бы что придумали» - злобно подумал Пончик и переключил канал. Оттуда немедленно раздалось переложеное на на ритм хип хопа - «Утин шёл с бухлом на речку, перепрыгнул через овечку! Медвеедев был голодный проглотил утюг холодный!» - Пончик в сердцах сплюнул и выключил радио. Интересно, что в постзнаечном Солнечном и через 20 лет ничего нового придумать не могли, несмотря на всю свободу и неоспоримую гениальность занявшего весь эфир Еврейчика.
Пончик свернул на улицу имени академика Звёздочкина (бывшую Космическую), прославившегося ещё во времена Знайки тем, что в глаза назвал последнего «садовой головой». Опасаясь скандала, охрана Корифея Всех Наук быстро вывела Звёздочкина из помешения, и Звёздочкин долго потом требовал чтобы его с женой отправили за казённый счёт на Луну для срочного лечения супруги, якобы страдавшей смертельным недугом, перед которым был бессилен и сам Пилюлькин. Знайка зловредно отказал. Давно не было на свете ни Знайки, ни Звёздочкина , но вдова его всё жила, рассказывая небылицы про гениальность своего мужа и козни Знайки. Пончик сам присутствовал на том диспуте, и, хотя методы Знайки не одобрял, всё же не мог задним числом не признать что Знайка-то был во всём прав. Легко обгоняя допотопные творения Винтика и Шпунтика, работавшие на идиотской газированой воде, Пончик отдался воспоминаниям. Ещё и при Знайке он держал цех, подпольно продавал в Солнечном дефицитные по тем временам шерстяные костюмы (вот на этом как раз углу сдавал фарце), дома имел целый склад тряпья. От него всегда несло нафталином и коротышки зажимали носы при встрече, особенно Фуксия тогда воротила нос, было обидно. Потом, после Знайки, когда все вспомнили про рублееды, она бегала за ним, но у Пончика были другие проблемы. Так и сгинула Фуксия где-то на Луне, в доме терпимости, говорят. И зачем всё было? Пончик так и не женился, «хватало дворовых девок». При Знайке Пончик любил поесть, мог в один присест стрескать недельный космический рацион, теперь же врачи строго запретили переедать, поставили на тренажёры, и Пончик выглядел стройнее, чем в молодости. С другой стороны, про еду лучше было теперь и не думать. Ну и зачем те деньги? Ну да, бизнес, колёсики крутятся, фонтаны бьют, Лунво, будь оно не ладно. И всё же Пончик по большому счёту чувствовал себя на манер непроросшего семени Гигантских, какие в изобилии валялись на полях после заражения неизвестным лунным вирусом. Зачем жил, для какой цели родился? А ведь была же какая-то цель. Колесики, твою мать, фонтанчики. В ночи небытия вспыхнет светильник, зажжённый неведомой рукой, смотрите на пламень его – это жизнь Коротышки, в финальном аккорде симпровизировал Пончик, заруливая на стоянку к офису.
Пончик ткнул кнопку справа от входной двери и та торопливо отворилась (у Пончика в офисе всё было устроено на Знайковский манер, по возможности без новомодных затей). Быстро прошёл по коридору («не в духах» – поняли офисные сидельцы, планктон уныло заволновался), в кабинете привычно ткнул большую красную кнопку на столе, включился компьютер, по переговорной связи сей же час затараторила секретарша: «Господин Пончик, пришла документация на центрифугу 4СП5, мастер с Луны прилетает на той неделе...». На экране компьютера первая супень отделилась от основной части. «Закажи на вечер похоронный венок, да подороже, «У Безенчюка», что ли. И соедини меня срочно с Бандитиком, вот тебе и весь сказ...»- перебил секретаршу Пончик и вырубил связь. В нижнем яшике стола он нашёл всегда хранившееся там 20 фертингов золотом, какие имели хождение на Луне в дознайковские (до коммунистического вторжения, говоря официальным языком) времена. Эти монетки им с Незнайкой в своё время выдал Знайка на манер медалей - как «первым покорителям Луны». Пончик задумчиво взвесил на ладони тяжёлую монетку. Эх, Незнайка, Незнайка. На экране компьютера отходила вторая ступень. Пончик начал просматривать имэйлы. Здравствуй, Солнечный город. День начинался.
