Приключения без Незнайки его друзей
Jul. 20th, 2011 04:41 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
texcontemБуквально через минуту зазвонил телефон. "Господин Пончик, это Бандитик!" Пончик задумчиво снял трубку.
- «А, Япончик, что в натуре стряслось в такую рань?» – раздался радостный баритон Бандитика. Бандитик после многих лет знакомства относился к Пончику положительно, он был одним из его немногих выживших клиентов. Само сушествование Пончика как бы оправдывало ремесло Бандитика - вот, хоть он и укокошил многих, но то были никчёмные коротышки, и жить им было незачем, а хорошие (как Пончик) остались, и, напротив того - живы. Так что Бандитик был как бы вовсе не преступником, а санитаром леса, необходимым для поддержания в современных условиях экологии Солнечного.
- «Слышь, Бандитик, друга у меня сегодня утром убили, Незнайку, я с ним на Луну летал, может слыхал?»
Бандитик про полёт Пончика на Луну знал смутно (эти знайковские дела официальный Солнечный не то чтоб осуждал, но как бы не вспоминал вообше).
- «Воин-интернационалист? Разберёмся... Незнайка, говоришь...» - Бандитик вывел на экран сводку о преступлениях в Солнечном за сутки, точно такую как у Шмыгля-Оглы, только у Бандитика имелась ещё одна колонка, в которой указывалось кто именно совершил указаное преступление. Напротив «Незнайка» («ботаник», «бытовуха», «гоп стоп») стояло «залётные». Бандитик искренне обрадовался, за дело можно было браться, и не столько даже ради денег - и Пончику хотелось помочь, да и самого Бандитика достал этот уличный беспредел.
- «Угу. Короче, Япончик?»
- «Триста деревянных» (самые догадливые читатели уже поняли что Пончик говорит не о старых качелях во дворе знайковской пятиэтажки, а имеет ввиду 300 000 рублеедов)
- «Лады. К вечеру всё будет готово. С концами?»
- «Угу»
Бандитик тут же вызвал Утюга и Шныря, занимавшихся в его конторе практической частью таких дел. Это были две замечательные, и даже в своём роде талантливые личности. Коротышка Утюг был очень крепкого сложения, внешне напоминал репку или даже две репки, насаженые друг на друга на манер снежной бабы. По характеру он был очень весел и разговорчив и, как вы уже догадались, занимался «базаром». Коротышка Шнырь, напротив, был мелок и худ, лицо имел источеное оспой, никогда не говорил ни слова и отвечал исключительно за физическое воздействие на подозреваемых. Вместе они как бы составляли популярную при Знайке пару плохой/хороший следователь, с современным, впрочем, уклоном.
- «Короче, в натуре, убили ботаника, звать Незнайкой, лежит в Центральном морге, хорошие люди попросили, чтоб к вечеру с концами. На руки получите 200»- Бандитик показал соответствуюшую строчку (18 –ю с конца) на экране компьютера. Утюг со Шнырём тут же сели в старый «Сантик», раскрашеный в неприметный «лунный жёлтый», и первым делом помчались в морг. Там их старый знакомый доктор Пилилкин не задавая лишних вопросов показал труп. Утюг внимательно осмотрел рану (профессиональный удар, двускатный нож «Акбар», такими пользуются приезжие с юга, смерть наступила около 3 часов назад), затем его внимание привлёк район груди, преступник что-то искал, вылившаяся изо рта кровь была чуть размазана – либо нательное украшение, либо что-то во внутренем кармане. Дело прояснялось. Не теряя времени, друзья поехали на место преступления.
Коротышка Гентик работал дворником на Огуречной. Собой был он очень худ, страдал язвой, лицо имел огурчиком и придерживался при том крайне демократических убеждений. При проклятом Знайке он работал инженером в никому ненужном НИИ, запоем читал журнал «Уголёк» и ходил на все антизнайковские демонстрации. После падения Знайки ненавистное НИИ закрыли, выделеную знайковскими сатрапами квартиру отобрали бандиты, жена с детьми ушла в неизвестном направлении, но Гентик не унывал, наоборот, он радовался уже тому, что не было проклятого Знайки и можно было свободно слушать «Эхо Солнечного». Как читатель уже понял, Гентик был очень глуп. Жил Гентик в дворницкой, а по вечерам подрабатывал оказанием сексуальных услуг заезжим лунатикам, благо его дворницкая располагалась рядом с шикарными отелями. Не то чтобы Гентик был от рождения мужеложником, ему это даже пожалуй не нравилось, но, во первых, лунатики давали твёрдые фертинги, а, главное, быть мужеложником означало уже самим этим фактом протестовать против репрессивного режима Знайки и быдла вообше. В этом месте в дворницкую зашли два коротышки, один похожий на составленые горкой две юлы, а второй худой и рябоватый.
- «Ты в натуре дворник местный? Кто ботаника сегодня утром на аллейке завалил?» - доброжелательно спросил толстый.
- «А я откуда знаю, хехе. Меня уж фараончики спрашивали.» - Гентик с интересом разглядываал утренних посетителей.
Худой, не говоря худого слова, неуловимым движением ударил Гентика в голову. Шнырь славился умением с одного удара разговорить человека, бил он как-то особенно резко, так умели бить только выросшие в знайковских дворах, современной молодёжи было далеко до таких высот. Гентик зашатался и встал на четвереньки, в каковой позе он обычно зарабатывал деньги у лунатиков. Сплёвывая обильно бежавшую из рта кровь, Гентик торопливо изложил: «Южанин какой-то... Голова такой формы... Где едят пошире, где думают поуже, хехе... Как у осликов...»
- «Раньше тут был? Взял что нибудь?»
- «Раньше был пару раз, но не местный, хехе. Искал что-то, а взял или нет я не видел. Наверное взял, всякий труд должен быть оплачен, преступление тоже есть право свободного гражданина, за которое он, впрочем, должен отвечать перед законом демократической страны, но не в тоталитарном обшестве, где преступление есть норма жизни, хехе»(мы уже предупредили читателя, что Гентик был очень глуп).
Утюг со Шнырём торопливо пошли в машину. Гентик вдруг ошутил, что он бы хотел чтобы эти два сильных, молодых и свободных мужчины ещё раз ударили его по лицу, а потом сексуально овладели бы им с двух сторон одновременно, но не как обрюзгшие лунатики, а с силой и страстью. «Во, я и вправду становлюсь мужеложником» - с гордостью подумал Гентик, в его глазах это приближало коротышку к искомому демократическому идеалу. Переборов половое влечение, Гентик привычно задумался о страданиях людей в знайковском Гулаге, сравнения с которыми помогали ему переносить трудности собственной жизни . Даже когда при отборе квартиры нехорошие коротышки вставили ему в задний проход раскалённый паяльник, Гентик утешал себя тем, что всё же «мучают не на Мубянке». Надо было начинать мести двор.
Убитый «Сантик» подкатил к конторе Рубинчика, занимавшегося скупкой всяких ненужных коротышкам вешей. В конторе было пока пусто, ряды старых украшений, пыльных знайковских вымпелов, каких-то допотопных пылесосов выглядели непривлекательно. Рубинчик близоруко читал Кал-муд (Сакральную Книгу о Плохом Настроении), ожидая посетителей.
- «Слышь, отец, тебе черножопый, голова как у ослика, сдавал вешички сегодня утром, цепку там, или может гимнаста?» - не без доброжелательности спросил Утюг.
- «Ну какой таки утром бизнес, никакого бизнеса таки утром нет, да и вечером теперь нет, все богатые стали, кризис, ничего не сдают и не покупают, хоть закрывай контору да уезжай на Луну. Вот Вы, молодой человек, не хотите сдать Ваши, к примеру, часы. Я Вам таки дам хорошую цену, никогда не обманываю...»
После известного вмешательства со стороны Шныря Рубинчик молча открыл сейф и на свет божий явилась золотая монетка достоинством в 20 фертингов, какие имели хождение на Луне в дознайковские (до коммунистичесого вторжения, говоря официальным языком) времена.
- «У?»
- «Звать Мохнатый, в Солнечный наездами, стыдно вам молодые люди стариков избивать, как при Знайке притесняли нас гады так и сейчас мучают ни за что...»
- «Короче, монетку мы изымаем как вещдок. Если есть вопросы пусть разводят с Бандитиком.»
Утюг достал сотовый и ткнул номер шефа. Жёлтая звезда над Солнечным разгоралась всё ярче.
http://rms1.livejournal.com/436530.html
- «А, Япончик, что в натуре стряслось в такую рань?» – раздался радостный баритон Бандитика. Бандитик после многих лет знакомства относился к Пончику положительно, он был одним из его немногих выживших клиентов. Само сушествование Пончика как бы оправдывало ремесло Бандитика - вот, хоть он и укокошил многих, но то были никчёмные коротышки, и жить им было незачем, а хорошие (как Пончик) остались, и, напротив того - живы. Так что Бандитик был как бы вовсе не преступником, а санитаром леса, необходимым для поддержания в современных условиях экологии Солнечного.
- «Слышь, Бандитик, друга у меня сегодня утром убили, Незнайку, я с ним на Луну летал, может слыхал?»
Бандитик про полёт Пончика на Луну знал смутно (эти знайковские дела официальный Солнечный не то чтоб осуждал, но как бы не вспоминал вообше).
- «Воин-интернационалист? Разберёмся... Незнайка, говоришь...» - Бандитик вывел на экран сводку о преступлениях в Солнечном за сутки, точно такую как у Шмыгля-Оглы, только у Бандитика имелась ещё одна колонка, в которой указывалось кто именно совершил указаное преступление. Напротив «Незнайка» («ботаник», «бытовуха», «гоп стоп») стояло «залётные». Бандитик искренне обрадовался, за дело можно было браться, и не столько даже ради денег - и Пончику хотелось помочь, да и самого Бандитика достал этот уличный беспредел.
- «Угу. Короче, Япончик?»
- «Триста деревянных» (самые догадливые читатели уже поняли что Пончик говорит не о старых качелях во дворе знайковской пятиэтажки, а имеет ввиду 300 000 рублеедов)
- «Лады. К вечеру всё будет готово. С концами?»
- «Угу»
Бандитик тут же вызвал Утюга и Шныря, занимавшихся в его конторе практической частью таких дел. Это были две замечательные, и даже в своём роде талантливые личности. Коротышка Утюг был очень крепкого сложения, внешне напоминал репку или даже две репки, насаженые друг на друга на манер снежной бабы. По характеру он был очень весел и разговорчив и, как вы уже догадались, занимался «базаром». Коротышка Шнырь, напротив, был мелок и худ, лицо имел источеное оспой, никогда не говорил ни слова и отвечал исключительно за физическое воздействие на подозреваемых. Вместе они как бы составляли популярную при Знайке пару плохой/хороший следователь, с современным, впрочем, уклоном.
- «Короче, в натуре, убили ботаника, звать Незнайкой, лежит в Центральном морге, хорошие люди попросили, чтоб к вечеру с концами. На руки получите 200»- Бандитик показал соответствуюшую строчку (18 –ю с конца) на экране компьютера. Утюг со Шнырём тут же сели в старый «Сантик», раскрашеный в неприметный «лунный жёлтый», и первым делом помчались в морг. Там их старый знакомый доктор Пилилкин не задавая лишних вопросов показал труп. Утюг внимательно осмотрел рану (профессиональный удар, двускатный нож «Акбар», такими пользуются приезжие с юга, смерть наступила около 3 часов назад), затем его внимание привлёк район груди, преступник что-то искал, вылившаяся изо рта кровь была чуть размазана – либо нательное украшение, либо что-то во внутренем кармане. Дело прояснялось. Не теряя времени, друзья поехали на место преступления.
Коротышка Гентик работал дворником на Огуречной. Собой был он очень худ, страдал язвой, лицо имел огурчиком и придерживался при том крайне демократических убеждений. При проклятом Знайке он работал инженером в никому ненужном НИИ, запоем читал журнал «Уголёк» и ходил на все антизнайковские демонстрации. После падения Знайки ненавистное НИИ закрыли, выделеную знайковскими сатрапами квартиру отобрали бандиты, жена с детьми ушла в неизвестном направлении, но Гентик не унывал, наоборот, он радовался уже тому, что не было проклятого Знайки и можно было свободно слушать «Эхо Солнечного». Как читатель уже понял, Гентик был очень глуп. Жил Гентик в дворницкой, а по вечерам подрабатывал оказанием сексуальных услуг заезжим лунатикам, благо его дворницкая располагалась рядом с шикарными отелями. Не то чтобы Гентик был от рождения мужеложником, ему это даже пожалуй не нравилось, но, во первых, лунатики давали твёрдые фертинги, а, главное, быть мужеложником означало уже самим этим фактом протестовать против репрессивного режима Знайки и быдла вообше. В этом месте в дворницкую зашли два коротышки, один похожий на составленые горкой две юлы, а второй худой и рябоватый.
- «Ты в натуре дворник местный? Кто ботаника сегодня утром на аллейке завалил?» - доброжелательно спросил толстый.
- «А я откуда знаю, хехе. Меня уж фараончики спрашивали.» - Гентик с интересом разглядываал утренних посетителей.
Худой, не говоря худого слова, неуловимым движением ударил Гентика в голову. Шнырь славился умением с одного удара разговорить человека, бил он как-то особенно резко, так умели бить только выросшие в знайковских дворах, современной молодёжи было далеко до таких высот. Гентик зашатался и встал на четвереньки, в каковой позе он обычно зарабатывал деньги у лунатиков. Сплёвывая обильно бежавшую из рта кровь, Гентик торопливо изложил: «Южанин какой-то... Голова такой формы... Где едят пошире, где думают поуже, хехе... Как у осликов...»
- «Раньше тут был? Взял что нибудь?»
- «Раньше был пару раз, но не местный, хехе. Искал что-то, а взял или нет я не видел. Наверное взял, всякий труд должен быть оплачен, преступление тоже есть право свободного гражданина, за которое он, впрочем, должен отвечать перед законом демократической страны, но не в тоталитарном обшестве, где преступление есть норма жизни, хехе»(мы уже предупредили читателя, что Гентик был очень глуп).
Утюг со Шнырём торопливо пошли в машину. Гентик вдруг ошутил, что он бы хотел чтобы эти два сильных, молодых и свободных мужчины ещё раз ударили его по лицу, а потом сексуально овладели бы им с двух сторон одновременно, но не как обрюзгшие лунатики, а с силой и страстью. «Во, я и вправду становлюсь мужеложником» - с гордостью подумал Гентик, в его глазах это приближало коротышку к искомому демократическому идеалу. Переборов половое влечение, Гентик привычно задумался о страданиях людей в знайковском Гулаге, сравнения с которыми помогали ему переносить трудности собственной жизни . Даже когда при отборе квартиры нехорошие коротышки вставили ему в задний проход раскалённый паяльник, Гентик утешал себя тем, что всё же «мучают не на Мубянке». Надо было начинать мести двор.
Убитый «Сантик» подкатил к конторе Рубинчика, занимавшегося скупкой всяких ненужных коротышкам вешей. В конторе было пока пусто, ряды старых украшений, пыльных знайковских вымпелов, каких-то допотопных пылесосов выглядели непривлекательно. Рубинчик близоруко читал Кал-муд (Сакральную Книгу о Плохом Настроении), ожидая посетителей.
- «Слышь, отец, тебе черножопый, голова как у ослика, сдавал вешички сегодня утром, цепку там, или может гимнаста?» - не без доброжелательности спросил Утюг.
- «Ну какой таки утром бизнес, никакого бизнеса таки утром нет, да и вечером теперь нет, все богатые стали, кризис, ничего не сдают и не покупают, хоть закрывай контору да уезжай на Луну. Вот Вы, молодой человек, не хотите сдать Ваши, к примеру, часы. Я Вам таки дам хорошую цену, никогда не обманываю...»
После известного вмешательства со стороны Шныря Рубинчик молча открыл сейф и на свет божий явилась золотая монетка достоинством в 20 фертингов, какие имели хождение на Луне в дознайковские (до коммунистичесого вторжения, говоря официальным языком) времена.
- «У?»
- «Звать Мохнатый, в Солнечный наездами, стыдно вам молодые люди стариков избивать, как при Знайке притесняли нас гады так и сейчас мучают ни за что...»
- «Короче, монетку мы изымаем как вещдок. Если есть вопросы пусть разводят с Бандитиком.»
Утюг достал сотовый и ткнул номер шефа. Жёлтая звезда над Солнечным разгоралась всё ярче.
http://rms1.livejournal.com/436530.html
